Здесь танцуют, и всё будет хорошо

Уродливые, опасные, не предназначенные для жизни города - это еще одна из пятисот тысяч причин ненавидеть совок. Пожалуй, ни в одном населенном пункте постсоветского пространства (Прибалтику вынесем за скобки) невозможно жить по-человечески. Можно только выживать, как на поле боя.

Во многом это заслуга советских градостроительных принципов и норм, принятых в 60-е годы прошлого века и действующих по сей день.

Европейские города испокон веку застраивались кварталами, и всем было хорошо. Невысокие аккуратные дома, улицы, площади, скверы, дворы, общественные пространства в сочетании с развитой дорожной сетью. В Советском Союзе на смену кварталам пришли микрорайоны. Кучки многоэтажных коробок, хаотично разбросанных тут и там, с огромными, неустроенными, замусоренными, безжизненными пространствами между ними. Постоянные дорожные заторы, потому что к каждому изолированному спальному району ведет только одна транспортная артерия.

Я все думал - кто это такой умный додумался так строить? Оказалось, что это не наше ноу-хау. Первые спальные микрорайоны появились в Западной Европе и в США. Но в Штатах быстро распознали, к каким последствиям приведет это убожество, повзрывали все к чертовой матери и застроили нормальными домами. Французы же, например, тормозили чуть дольше, и за это им сегодня в награду достались арабско-негритянские гетто на окраинах мегаполисов. Криминогенные районы, где нормальной жизни нет и быть не может. Сейчас в мире так уже никто не строит. Только мы. Как начали при Хрущеве, так и не можем остановиться.

В Москве, Петербурге, Севастополе, где угодно. Про уплотнительную застройку я вообще молчу - это за гранью добра и зла. Но даже новые районы не незанятых территориях имеют не квартальную застройку, а представляют собой беспорядочное нагромождение высоток с пустырями между ними. Такой планировки требуют действующие градостроительные нормы, они определяют ширину улиц и коэффициент освещенности жилых помещений. Эти положения устарели еще полвека назад, но государству лень что-либо менять. Девелоперам и подавно нет заботы - покупатель берет и такое, так что зачем изобретать велосипед.

Получается, что принципиально улучшить жилищные условия - я не о количестве квадратных метров и даже не об их качестве, а о качестве среды обитания в целом - в нашей стране практически невозможно ни за какие деньги. Чтобы жить как в Европе, нужно ехать в Европу. А у нас сколько ни плати, будешь жить в Бирюлево.

- Я счастья хочу.
- Да и я тоже хочу.

Уже все, кто только мог, сказали, что последний фильм идеально подошел для того, чтобы после него можно было спокойно уйти из жизни. Я соглашусь. Я бы тоже так хотел.

Все фильмы Алексея Октябриновича - про неизбывную российскую повседневность. Ее невозможно переварить и преодолеть. Он не смог, хотя всю жизнь пытался. Она выходит наружу и завтра оказывается на том же месте, что была вчера. Та же, но еще страшнее.

И с этим приходится жить. И говорить об этом. Потому что иначе не получается. Ну как можно думать о чем-то еще, когда вот это все постоянно присутствует рядом. Закроешь глаза - оно никуда не денется. Вот и приходится проговаривать снова и снова, пропускать через себя. Потому что если не делать этого - то зачем тогда всё?

Еще вот зло. Оно не романтически-притягательное. Оно отвратительное и ужасное. И самое отвратительное - не отпиленные конечности, не сожженные тела и не три трупа в постели с живой. А то, как просто и обыденно зло совершается. Он умел показать это так, что мурашки по коже.

Выпало взвалить на себя неподъемную ношу непреодоленного и ступать, ступать. Надеясь, что там, в Колокольне, тебя возьмут.

И его взяли. Я в этом не сомневаюсь.

Одним махом закончим все.


5 июля 2011 года, Севастополь. Кусок советского транспаранта, который в начале 1960-х годов, при строительстве нашего дома, послужил материалом для обшивки канализационных труб.


16 мая 2009 года, Севастополь. В мой день рождения ежик пьет шампанское за мое здоровье в сквере Папанина.


7 сентября 2008 года, Москва. Зеленый росток пробивается сквозь асфальт на эстакаде у Савеловского вокзала.

1 мая 2008 года, Севастополь. Расписываем стены в коридоре перед началом ремонта.


Племянники приложили руку.

6 июня 2010 года, Москва. Место для пожарной машины не занимать!

Православный (!) директор алмазного завода в Якутии поставил в городе памятник Сталину на свои деньги. По ссылке - несколько тезисов, объясняющих, почему директор завода - полный мудак.

4 октября 2008 года, Москва, Болотная площадь. Подзамочное дерево на Лужковом мосту.

6 ноября 2010 года. Суровый севастопольский ноябрь.

25 апреля 2010 года. Суровый московский апрель.


13 июня 2010 года. Суровый московский июнь.

Путать "ять" с "ером" при оформлении вывесок и этикеток - это наивысшая степень дизайнерского убожества. Особо талантливые умудряются даже лепить "ять" и на место других букв.

Обычные орфографические ошибки можно понять и простить в быту (но не на вывесках!). Не всем дано быть грамотными, а изъясняться как-то нужно. Но за тупые ошибки в текстах, стилизованных под дореформенную орфографию, нужно бить линейкой по рукам. Человека же ничто не вынуждает выпендриваться по-дореволюционному, но тем не менее он это делает, даже не пытаясь разобраться, что к чему.


Эпичный магазин, располагавшийся в 2006 году на Владимирском проспекте в Питере. В прошлом году, когда был там, не обратил внимания, на месте ли вывеска и магазин. Какую букву здесь заменили "ятем", я так и не понял.


Крымский креатив. Голицыне и буквоеде. Ладно еще виноделы писать не умеют, но книгопродавцы...

Никогда так не делайте!